Висячие сады Никифора. Глава II.

Поднявшись по проселку, Боб уперся в дом Никифора. Один из самых приметных домов в Нижних Блюзах. Приметен он был тем, что периметр забора украшали всякие диковиные растения, елочные игрушки, наручные часы и прочее интересное барахло. Все это размещалась по забору в несколько слоёв, иногда абсолютно не гармонируя с другими элементами экстерьера. Хотя, учитывая вкус Никифора, удивляться было в высшей степени нечему. Никифор, по существу, был человеком, рядом с которым непременно хотелось молчать. Самый бездарный музыкант в Нижних Блюзах. Зато, поговаривают что он бывал в городе и поэтому не стареет.
На лавочке возле калитки, в тени винограда восседал сам хозяин. Большая соломенная шляпа на половину прикрывала полями его беспощадно усатое лицо. Никифор сидел сложа руки на груди и мирно посапывал, правда, время от времени едва слышно шевелил губами в приступе неясного бормотания. Никифор бессовестно спал.
- Никифор! Проснись! Счастье проспишь*, так спать! Никифор! - Боб, отрывисто, но с чувством, будил хозяина в его собственном логове.
- Счастье-то? - Никифор поднял голову и несколько раз моргнул в затяг. - Снилось мне ваше счастье. Синенькое такое с вкраплениями белого. Мясистое такое счастье. Радовало всех тут налево и направо. Хорошее счастье. Недолго снилось правда, а жаль... - Никифор тяжело вздохнул.
- Ты чего это вздыхаешь, как прям насос на пенсии? Вздыхаешь тяжко так...
- Наелся я тут только что. Не знаю даже как жить дальше. Счастье, эхх счастье... - Очередной тяжкий вздох вырвался по эту сторону усов.
- Я тут к Дяде Ване спешу! Узнать как он там, а то никто не знает как он там. А ты тут о счастье своём разговоры рассказываешь! - Боб сопровождал быструю речь активной жестикуляцией.
- Дааа...снился мне давеча Дядя Ваня. В тельняшке своей знаменитой. В порванной, на всю деревню прославленной тельняшке и в бескозырке своей. Со своими ручищами и поликлетским торсом...
- Полкли...что ты тут мне несешь??? Несет он тут бред сивого ворона. Ишь ты! - Боб недвусмысленно пригрозил пальцем.
- Да ты послушай, Боб, не перебивай. Так вот, подходит к Дяде Ване, понимаешь, женщина. Вся в чёрном, с капюшоном на голове и косой в руках, ну, в общем - городская. И говорит Дяде Ване: "Ты, Дядя Ваня, знай - смерть твоя в радио..."
- А Дядя Ваня что? Ну что Дядя Ваня? Ну? - Боб говорил нервно и быстро.
- А Дядя Ваня ей и отвечает, спокойно так, по дядьваньски: "Шла бы ты, бабень, в места свои поганые. Я на флоте таких шваброй к якорю гвоздил!" А потом, представляешь Боб? Как давай их вода заливать сверху! Льет как из ведра прямо! Тут Дядя Ваня как гаркнет: "Палундра! Свистать всех наверх!", а потом так повернулся, в глаза мне прямо смотрит и как гаркнет опять: "Никифор! Твою мать! У тебя крыша течет!" Я проснулся, гляжу и вправду - крыша течет. Вот откуда он во сне знал?
- Ты, паразит, на Дядю Ваню то не наговаривай, а то ишь ты! Наговаривает он тут на Дядю Ваню! Щас как дам в усы, что б знал как наговаривать. - Боб угрожающе замахнулся, но быстро опустил руку обратно.
- Да что б мне не сдохнуть! - Никифор приложил руку к усам и зажмурился. - А на третий день после сна, Дядя Ваня наступил на радио и в нём закончился блюз. Представляешь? В Дяде Ване закончился блюз! Не веришь мне - спроси у одноглазого. Он умный, он книги видел.
Боб явно не желал и дальше тратить время в пустую. Попрощался с Никифором, сорвал синюю сочную ягоду и двинулся в сторону рынка. Там, на рыночной площади, немой охотник устраивал выставку настреляных им шляп. Боб хотел попросить его отдать ему какую-нибудь шляпу, дабы подарить её Дяде Ване, которому наверняка очень уныло и одиноко без шляпы.
* - причём тут курсив - понятия не имею...